Не забыто

(Соавтор Г. Гукасов)

               Недавно нам довелось встретиться с человеком редкой судьбы. И узнали мы вот эту историю.

               …Ранним утром пулеметчик 228-го гвардейского стрелкового полка Зиямат Хусанов вступал в партию. Это было в 1943 году. Летом. На Орловско-Курской дуге.

               Хусанов встал и сказал товарищам:

               — Коммунистом буду биться с врагом. Биться до последней капли крови. Если придется погибнуть, отдам жизнь за Родину. Потом помолчал и добавил: — Там, где мой пулемет, враг не пройдет.

               Так он сказал. А через несколько минут начался бой. Сначала была артиллерийская подготовка. Потом самолеты с черными крестами усыпали землю бомбами. А когда все смешалось, поддерживаемые танками и артиллерией в полный рост двинулись вперед немецкие автоматчики.

               Зиямат Хусанов вместе с двумя помощниками занял позицию на высоте. Он подпустил фашистов совсем близко и почти в упор, отчаянно и зло начал стрелять. Фашисты залегли. Потом снова поднялись, кто-то швырнул гранату, и упал замертво один из товарищей Зиямата. Потом погиб второй. Хусанов остался один.

               До позднего вечера коммунист Зиямат Хусанов героически дрался, не отступил ни на шаг. Десятки вражеских трупов усеяли склоны высоты. Немцы пытались зайти с флангов. Безуспешно. К вечеру, когда патроны кончились, солдат отбивался гранатами.

               Потом весь стрелковый полк видел, как на высоте в темном вечернем небе поднялась вдруг во весь рост фигура Хусанова с двумя гранатами в руках — и все поняли, что это были последние. Солдат шагнул вперед, навстречу немецким автоматчикам. Первую гранату он метнул сразу. А когда фашисты кинулись на него, в высоко поднятой руке взорвалась вторая граната.

               …В наградном листе записали: сержант Хусанов Зиямат Усманович убит 5 июля 1943 года.

               Замполит отправил письмо на родину Зиямата:

               «Дорогие родители. Мы вместе с вами скорбим о смерти вашего сына Зиямата Хусанова, но и гордимся таким героем нашей Родины, как ваш сын и наш боевой товарищ, который пал смертью храбрых в борьбе с немецкими захватчиками. Мы будем крепко мстить фашистским зверям…»

               Горе поселилось в доме Хусановых на тихой улице Ташкента. Двух сыновей проводили на войну Мухтара и Усман Хусановы и вот получили с фронта две похоронные. Чуть не в одно время, чуть не день в день погибли сыновья.

* * *

               Каждую весну словно обновляется далекое южноказахстанское село. Древний Сайрам близ Чимкента становится молодым — земля покрывается зеленым ковром, пышным цветом одеваются вишневые и персиковые сады.

               Школа имени Калинина — почти в центре поселка. Десятки тропинок сбегаются сюда со всех сторон. По одной из них каждое утро шагает в школу учитель. Невысокого роста, средних лет. Встречные — и взрослые и дети — низко кланяются ему.

               — Здравствуйте, мугалим!

               И он снимает в поклоне кепку.

               В Сайраме нет уважительнее и почетнее звания, чем «мугалим» — учитель. Жизнь этого человека на виду у односельчан. И школьники его любят, и взрослые уважают. Ценят в сельском учителе главное его качество — очень он отзывчив к человеческой, беде. Одна только странность у него — молчалив и замкнут. Никуда не ходит, дружбы ни с кем не водит, бывает лишь в школе и дома. Несмотря на то, что тяжело болен, почти всегда спокоен.

               Но однажды школьники увидели его взволнованным. Случилось это в один из майских дней накануне Дня победы. Ребята пригласили в школу участников Великой Отечественной войны. Настроение у всех было приподнятое, старые солдаты, поблескивая боевыми орденами, поднимались на трибуну, рассказывали о ратных делах, добрыми словами поминали погибших героев.

               — А вы,— обратились ребята к своему учителю,— говорят, и вы воевали. Может, расскажете нам о себе и своих товарищах?

               Дрогнули, напряглись скулы, будто сдержал он тяжелую боль. Потом сказал медленно:

               — Да, воевал.

               И разом сникнув, тяжело направился к выходу.

               Дома он закрылся в своей комнате, попросил жену и сыновей не мешать ему, достал чернила, ручку и на чистом листе бумаги вывел: «В Президиум Верховного Совета СССР…»

               До поздней ночи сидел учитель за столом. Писал о том, как, не жалея себя, сражался с фашистами. О том, что ни разу не изменил он присяге бойца. Но случилось так, что попал к фашистам в плен. А после войны его оклеветали предатели. Оклеветали, сделав его «своим». И он вышел из этого лагеря с тяжким грузом на сердце. А потом уехал в Сайрам.

               Почему не жаловался раньше? Считал, бесполезно. Да и сил не было ни физических, ни душевных. Смирился… «И все-таки не могу. Я не изменник Родины…»

               Так писал в ту ночь сельский учитель. А закончив письмо, подписался полным солдатским званием: «Бывший пулеметчик 228-го гвардейского стрелкового полка гвардии сержант Зиямат Хусанов».

* * *

               Да, случилось чудо. Пулеметчик Зиямат Хусанов остался жив. Тяжело раненного, искалеченного, его после того самого боя на Курской дуге взяли в плен. Он остался жив. Но то, что случилось два года спустя, было страшнее смерти. Его оклеветали, и он остался один на один со своим горем. Остался вне партии, без всякой поддержки, хотя ныли и кровоточили тяжелые военные раны.

               Письмо сельского учителя Зиямата Хусанова легло на стол сотрудника КГБ капитана Николая Михайловича Чибисова. Работникам органов госбезопасности приходится сталкиваться с разными жизненными хитросплетениями. Чаще всего мы слышим и знаем лишь о том, как им приходится иметь дело с изнанкой жизни — ловить, изобличать, наказывать врагов, их пособников. Но мало, к сожалению, знаем мы о том, как органы госбезопасности ставят на путь истинный поскользнувшихся, о той громадной воспитательной работе, которую ведут чекисты. И еще меньше знаем о, том, как возвращают они людям доброе имя. А этим им приходится заниматься тоже. Вот и на этот раз они взялись вернуть солдату честь.

               Это оказалось делом сложным. Из обрывков событий, далеких и разобщенных, фактов, иногда, казалось бы, мелких и незначительных, надо было составить единую, цельную картину человеческой жизни. Само время, суровое и тревожное, не очень разборчивое, раскидавшее людей по всему свету, перемешавшее все и вся, необычайно затрудняло поиски. Нужно было опросить сотни людей, отыскать свидетельства тех, кого уже нет в живых. Нужно было связаться с друзьями из зарубежных стран. Взялись за все это работники Комитета государственной безопасности капитан Н. М. Чибисов и лейтенант А. В. Беляков.

               Когда поднимают со дна морского боевой корабль, ил, тина, водоросли, морские раковины настолько меняют облик его, что и очертания старого вояки трудно уже определить. И только когда вымоют, залатают, отдраят до первозданного блеска, люди видят истинное величие и мощь его.

               Из грязи предательства была поднята человеческая судьба. Очищенная от лжи и наветов, она поразила. Самое первое, что установили работники КГБ: боевые друзья Зиямата Хусанова «похоронили» его Героем Советского Союза. Этого высокого звания он был посмертно удостоен за свой подвиг в том бою на Курской дуге. Грамота Президиума Верховного Совета СССР была отправлена родителям Героя. Но она никого не застала, родители Зиямата переехали. Грамота вернулась обратно…

               Зиямат в это время был еще в плену. Эти несколько месяцев, которые он провел в концлагере, были для него мукой не только и не столько физической, сколько моральной. Нет, солдат твердо знал, что ни одной секунды он не был и не будет предателем. Он мучился оттого, что в трудное для Родины время вынужден бездействовать. Вспоминая, оценивая всю свою короткую жизнь, Зиямат считал себя неудачником…

               Окончив семь классов, решил пойти в Ташкентский педагогический техникум. Быть учителем, что могло быть почетнее для аульного пацана! Но уже на втором курсе им овладела мечта стать летчиком, и, несмотря на протесты отца и матери, парень ушел на действительную службу в школу авиационных штурманов. Когда грянула война, учился водить самолеты, корпел над конспектами в учебных классах. Вместе с товарищами рвался на фронт. Но летать не пришлось. Попал в срочно сформированный стрелковый полк и под Смоленском получил боевое крещение. В июне 1941 года был тяжело ранен. После долгих месяцев, проведенных в госпиталях, едва оправившись, снова ушел на фронт с маршевой ротой… Потом была Курская дуга. Снова госпиталь. И плен.

               На всю жизнь запомнит Хусанов ад фашистского застенка. И никогда не забудет, как сумел вырваться из него. Это был дерзкий побег. Вместе с ним бежало 27 советских военнопленных. Все, что было дальше,— удивительно. Судьбе, такой яркой, такой драматичной, суждено было повториться: снова храбро сражался Хусанов, снова совершил подвиг, снова его «похоронили», снова уцелел он только чудом…

               27 советских военнопленных, бежавших из лагеря, влились в отряд болгарских партизан, воевавших в Черногории. Сражались отчаянно. Вот что пишут о них бывший командир партизанского батальона Михнев и комиссар Стойчев: «В боях вели себя геройски и своим примером увлекали других партизан. Они не уходили с поля даже тяжело раненные…»

               Однажды фашисты устроили засаду. Завязался ожесточенный бой. Партизаны стали отходить к горам, когда внезапно со скалы ударил вражеский пулемет. Путь к спасению был отрезан, положение казалось безвыходным. И тогда по-пластунски пополз вперед Зиямат Хусанов, от камня к камню, от куста к расщелине. Из-за грохота боя никто не расслышал взрыва, но пулемет смолк. Потом заговорил снова. Только теперь уже Хусанов повернул его в сторону фашистов. Потом просвистела мина, и партизаны увидели, как над скалой, где лежал пулеметчик, вспыхнуло облако огня.

               Товарищи посчитали солдата погибшим. Спустя несколько лет в Софийском музее революционной славы появился портрет советского героя-партизана Зиямата Хусанова в черной траурной рамке. Но смерть и на этот раз отступила. После боя Зиямата подобрала женщина-черногорка. С помощью местных жителей переправила его в Италию, в один из партизанских госпиталей. Его поместили туда уже почти в безнадежном состоянии, умиравшего. Около года израненный Зиямат пролежал в госпитале, находясь между жизнью и смертью. Год в кровати! Врачи оперировали его четыре раза…

               Когда жизнь взяла свое, первым же пароходом Зиямат прибыл в Одессу.

* * *

               Сложны судьбы человеческие. Круты и извилисты тропы, особенно в трудные, горькие годы войны. Но как бы ни складывалась судьба, рано или поздно истина все же торжествует. В этом — закон нашей жизни.

               Мы говорим: никто не забыт, ничто не забыто. Это значит, без вести пропавшие, возвращаются в строй героев, становятся нашими соратниками и нашими помощниками. Иногда посмертно. Это значит, по дорогам войны на могилах неизвестных солдат появляются имена.

               Сила подвига в том, во имя чего он совершается. Есть храбрость отчаянная, смелость обреченности, мужество безвыходности. Зиямат хорошо знал, что защищал. Родной дом. Далекий казахстанский аул, счастье своей земли. Он дрался за свои убеждения и поэтому выстоял, пережив и войну, и клевету. Подвиг его не смогли стереть ни время, ни наветы.

               Ничто не забыто. Это значит, подвиг, совершенный много лет назад, не мог остаться в забвении. На беду Зиямата откликнулись все, кто знал его. В судьбе его приняли участие сотни людей. Вместе с товарищами из Комитета государственной безопасности много потрудились, выясняя истину, работники Президиума Верховного Совета СССР, Президиумов Верховных Советов Казахской и Узбекской республик.

               …Сейчас грудь сельского учителя Зиямата Хусанова украшает Золотая Звезда Героя Советского Союза.

Сайрам — Москва

1968 г.